Кривая колея «паровоза»

ФАНАТЫ

– Бывший президент «Амкара» Валерий Чупраков сообщил, что отныне в Перми его в ложу не пускают. Купил абонемент. Как на матчи «Локомотива» проходите вы?
– С просьбами ни к кому не обращался. Если позвоню Смородской – наверное, не откажет. Но не считаю нужным. Мне друзья из РФПЛ дают пригласительный либо иду в кассу.

– Билет покупаете не самый дешевый?
– За 6-7 тысяч. В VIP-зону.

– Коусейру, покинув «Локомотив», открыл душу: «В клубе многие говорят о футболе, но очень немногие в нем разбираются». Ваша версия – он подразумевал Смородскую? Или ее зятя Котова, отвечающего за селекцию?
– Не знаю. Но вы интересный момент затронули. Я как-то сказал Прядкину: «Человек без категории Pro тренировать команду премьер-лиги не имеет права. Почему же должность спортивного директора или руководителя селекционной службы может занять кто угодно? И для них надо ввести лицензирование».

– Смородская одному уходящему игроку посоветовала «побольше читать». А ей самой вы что пожелали бы?
– Критиковать не стану – как сильный бизнесмен она улучшила работу коммерческих служб. Территория стадиона в прекрасном состоянии. Желаю Ольге Юрьевне найти взаимопонимание с фанатами. Если она их чем-то обидела, то вряд ли сознательно. Говорят: «Смородская на встрече с болельщиками клубным шарфом смахнула крошки со стола». Так она женщина – что было под рукой, тем и смахнула. Не подумав, что это символ. А в целом-то делает все возможное, старается.

– У вас с болельщиками «Локомотива» отношения поначалу тоже складывались напряженно.
– Когда меня только назначили, на трибунах повесили баннер: «Наумов: кто вы?!» Фанаты – серьезная сила. С ними надо договариваться. Не заигрывать, не прогибаться – а наладить контакт и дружно работать. Чем-то помочь, что-то объяснить. Поэтому я всегда был готов к диалогу. Есть вопросы – пожалуйста, приходите. Однажды человек двенадцать ко мне домой заявились!

– Впустили?
– Конечно. Жил один, семья – в Петербурге. А квартиру мне клуб снимал просторную, так что всем место нашлось.

– Откуда у них ваш адрес?
– Сам назвал его в разговоре с болельщиком. Сказал: «Если что – с товарищами заходите». И вот, зашли. Я с болельщиками спокойно встречался там, где пожелают. То в кафе, то в каком-то полуподвальном помещении. Ездил один, без охраны.

– Она президенту «Локомотива» по статусу положена?
– Да, машина сопровождения – джип с охраной. Но я от охраны сразу отказался, а джип передал в службу безопасности клуба. Мне это ни к чему. Если захотят устранить – телохранитель не спасет. Я же в бизнесе давно, насмотрелся всякого. 90-е научили не идти на поводу у собственных прихотей и желаний взять то, что тебе не принадлежит. В те годы многие бизнесмены пострадали.

– Вам угрожали?
– И мне, и семье, которую прятал по подвалам. А в 1991-м, когда еще в Средней Азии жил, в меня даже стреляли.

– Как это случилось?
– Вышел из машины, рядом притормозила другая. Раздался выстрел из винчестера. Пуля разбила стекло, но я успел укрыться за автомобилем. Думаю, это был акт устрашения. Если б действительно хотели убить, я бы тут не сидел.

РЖД

– Об экономике в футбольном клубе мы ни с кем почти не говорили. Может, поговорим с вами?
– Охотно. Тем более с экономикой в наших клубах беда. Что такое клуб?

– Что?
– Акционерное общество. У которого должны быть активы, капитал. Как у каждого предприятия есть стены и станки. Но активов нет! У «Локомотива» уставной фонд – 50 тысяч рублей! И нет ничего своего. Как у «Спартака», «Зенита»…

– А футболисты?
– Их законом запрещено ставить на баланс. Если я как президент клуба разом распродам всех футболистов и деньги прикарманю – меня никто не посадит. Их нет, они не на балансе! Приводит это к тому, что клуб не может взять кредит. А если бы у меня на балансе стояли футболисты на 200 миллионов евро – любой банк в кредите на 10 миллионов не отказал бы. С такими-то активами!

– Зачем вам банк – если вы были под крылом РЖД?
– Все предприятия России работают на банковских кредитах. Включая РЖД и «Газпром». Но дело не только в этом. Сегодня хозяин клуба не в силах контролировать собственные деньги. Потому что вопросы решаются на уровне селекционера и агента. Никому не известно, на какой сумме они сговорились. Что приводит к тотальной коррупции. Мне смешно, когда слышу от кого-то, что его клуб – доходный…

– Такого быть не может?
– В России – нет. Все это туфта. «Доход» я хоть сейчас нарисую. Область выделяет на клуб миллиард. Руководитель клуба рассчитывает заработать на атрибутике и билетах 50 миллионов. И вдруг зарабатывает 100. Всем рассказывает, что его клуб – доходный. Забыв про полученный от области миллиард. А знаете, как владелец корпорации дает клубу деньги?

– Нет. Как дает РЖД?
– Чтоб перечислить деньги – должна быть причина. Например, благотворительность. У РЖД с клубом рекламный контракт. Допустим, на миллиард. Там прописано: столько-то платится за рекламу на футболках, столько-то за показ по телевидению. Президент клуба упомянул РЖД в интервью – еще сколько-то. «Локомотив» по контракту отчитывается. Но УЕФА начинает бороться с такими вложениями в зарплату футболистов.

– Финансовый Fair Play.
– Совершенно верно. И у наших клубов возникнут проблемы. Можно вкладываться в инфраструктуру, детский футбол. Туда – сколько угодно! А в зарплату – с ограничениями. Проверят рекламные контракты, условно, «Газпрома» с «Зенитом». И решат: это стоит не 100 миллионов, а 10. А это – 5. Значит, лишь 5 имеете право расходовать. В России же бюджет любого клуба на 90 процентов состоит из выплат футболистам!

– Ничего себе.
– А я в «Локомотиве» довел цифру до 60 процентов. Остальные деньги шли на школу и инфраструктуру. Я хотел провести глобальные реформы. В Черкизове на месте недостроенного аквапарка планировалось построить отель и торговый центр. Все это в РЖД передали бы на баланс клуба как дочернего предприятия.

– Почему застопорилось?
– Никто не захотел этим заниматься. Дело сложное, кропотливое. Сначала привели в качестве аргумента то, что в учредителях клуба состоят физические лица – Семин и Филатов.

– И вы убедили Филатова подарить свои акции РЖД?
– Да. Психологически решиться на это ему было непросто, хотя Филатов знал, что никакой материальной выгоды акции не принесут.

– Зато у Семина те же 15 процентов акций выкупали?
– У Семина была финансовая компенсация. Ее включили в счет зарплаты, которую чуть-чуть подняли. Однако сумма небольшая. Фактически свои акции он тоже подарил. Дальше финансисты РЖД заговорили что-то абсурдное: «Вы профукаете нашу собственность, наберете кредитов, а рассчитаться не сможете…»

– Что отвечали?
– У РЖД – 49 дочерних предприятий. Почему-то им передали собственность. Не боялись, что профукают. К тому же РЖД оставался стопроцентным учредителем. Как мы могли бы что-то утратить?

ЯКУНИН

– С Якуниным эту тему обсуждали?
– Обсуждали… «Да, да, надо делать», – кивал он. А потом сошло на нет. Когда начинаются реформы, вокруг тебя образовывается группа недовольных товарищей. Они вхожи в кабинет главного руководителя. Регулярно ему что-то нашептывают.

– Ну и вы бы с ним потолковали.
– К Якунину редко напрашивался на встречи. Ограничивался беседами по телефону. А параллельно ему говорили, говорили… Причем близкие люди. Конечно, в такой ситуации невольно задумаешься – наверное, в клубе не все ладно. Я чувствовал какое-то недоверие, критику. Контракт у меня был до ноября 2010 года. А заявление об уходе написал в декабре 2009-го. Положил на стол председателя совета директоров Вадима Морозова, который летом сменил на этом посту Сергея Липатова. Якунин отреагировал резко, но по-дружески: «Ты кончай заявлениями расшвыриваться, давай работай!»

– А вы?
– Отвечаю: «Хорошо. Но жду, когда найдете кандидатуру на мою должность». Прежнего настроя у меня не было. Понимал: реформы не провести. С тем же Липатовым поначалу много спорили – но под конец сезона-2008 пришли к полному контакту. Он меня поддерживал. Если б мы капитализировали клуб, в России обогнали бы всех. Я подсчитал: уставной капитал «Локомотива» был бы 10 миллиардов! Когда состав совета директоров обновился, понял: чем меньше человек разбирается в футболе, тем сильнее амбиции и его желание футболом рулить. Дергали то меня, то Семина. А я уже не имел права принимать решения по покупке и продаже игроков.

– Президент клуба?
– Ну да. Все должен был согласовывать в экономическом департаменте РЖД. Там определяли, нужен нам Майкон или нет. Но откуда им знать, стоит ли он 4 миллиона?!

– Вам, помним, совет директоров покупку Майкона поставил в вину.
– И его, и Магомеда Оздоева. Выговор объявили.

– Потрясающе.
– За Оздоева мы заплатили 100 тысяч евро. Даже сегодня, когда Магомед сдал из-за травм, получить за него можно гораздо больше. Еще заиграет, парень талантливый. Семин тогда сказал: «Что вы наезжаете на Наумова? Оздоев – наше будущее!»

– Кто был вашим главным противником в совете директоров?
– Морозов. Опытный хозяйственник, но в футболе разбирается слабо.

– Так как вы ушли?
– Заявление не забирал, оно лежало у Морозова. Прошло заседание совета директоров, подвели промежуточные итоги. После я позвонил Якунину: «Хочу в отставку!» – «Если ты решил – смотри сам…» Да, отвечаю, я решил. На то, чтоб сидеть в кабинете и тупо делить деньги между игроками и тренерами, ума не требуется. Мне интересно было заниматься развитием футбольного клуба. Почему «Локомотив» в начале 2000-х вышел на ведущие роли?

– Почему?
– Потому что построил стадион. А вот база уютная – но рядом всего одно поле. Для профессиональной команды необходимо пять-шесть.

– Как быть? Места рядом нет, всё в особняках.
– Есть выход. Земля в Баковке дико дорогая. Ее продаем – и денег хватает на шикарную базу в другом районе. Там будут аскетические условия, никакой лепнины – но хорошая медицина и много полей. Владельцем должен быть клуб. Для РЖД, при всем уважении, это активы не профильные. Расскажу некоторые вещи – вы не поверите…

– Поверим.
– База в Баковке построена в 70-е – а земля до сих пор не оформлена. Не принадлежит РЖД! Завтра по закону там все легко снести, как самовольное строение! Сделал новую газовую котельную, мне говорят: «Принесите свидетельство о собственности на землю». Отправляюсь в РЖД – а его нет. Выясняется, что и входная зона на стадион, где билетные кассы, не оформлена!

– С каждым годом у главы РЖД интереса к футболу меньше?
– Вовсе нет. Якунин футбол любит. И вообще – спорт. Но детский, массовый.

– А профессиональный для него – нагрузка?
– Да, очень тяжелая. Расходы громадные, результата нет, негатив на трибунах, баннеры всякие. Но, уверен, от финансирования «Локомотива» Якунин никогда не откажется.

– Бюджет «Локомотива» растет?
– По сравнению с 2008 годом – увеличился почти вдвое.

– А результаты упали.
– Бюджет играет роль, если повышается в разы. Условно не 2 миллиарда получаешь, а 12.

ОТКАТЫ

– Юрий Палыч сейчас жалеет о спорах с вами. Жаркими они были?
– И жаркими, и долгими. Иногда пыль до потолка летела. Правда, наши споры не носили характера вражды. Скорее это была дискуссия двух человек, которые стремятся сделать клуб лучше. В чем суть разногласий? Семину импонирует схема «Манчестер Юнайтед», где Фергюсон до недавних пор отвечал за все. Я же настаивал, что тренер должен сосредоточиться на команде. Взваливать на него еще и финансово-хозяйственную ношу нельзя. Для этого есть президент. Часто спорили и на другую тему.

– Какую?
– В «Локомотиве» в моем подчинении находилось около пятисот человек. Для любого из них дверь в кабинет президента была открыта. Это моя принципиальная позиция! Неправильно, когда идешь к руководителю, а тебе говорят: «По какому вопросу? Запишитесь у секретаря. Через неделю примут. У вас будет 10 минут». Подобные вещи бьют по атмосфере в коллективе. Но Семин ворчал: «Ты такой добренький, слушаешь футболистов, жалеешь…»

– Действительно, жалели?
– По-разному. Играл за дубль Андрей Вавилченков. В юношеской сборной он котировался на уровне Дзагоева. Но без тормозов. Пиво, девочки, дискотеки. Сколько бесед я с ним провел! И подзатыльники давал, и с отцом встречался. Бесполезно. Так и пропал мальчик.

– А как с радаров исчез Левенец?
– Вот его мне искренне жаль. Нормальный парень. Просто слабохарактерный. Плюс проблемы с женой. Когда тренировку проигнорировал, сразу послали к нему домой. Левенец был там, выпивши. Он все понял и написал заявление. Расстались без взаимных претензий.

– Как полагаете, Рахимов, по инициативе которого «Локомотив» и покупал Левенца, окончательно перекочевал в разряд «экспертов»?
– По объему футбольного багажа Рахимов – тренер сильный. Много читает, сам поиграл. Но этого мало. Ему не хватает харизмы. Знания людей, человечности какой-то. Того, что, кстати, отличает Семина.

– Один из селекционеров «Локомотива» Сергей Щербаков обмолвился в интервью: «Рахимов предпочитал работать напрямую с агентами. При нем во главу угла не ставилось мастерство игрока, а решались иные задачи…»
– Не имея доказательств, трудно рассуждать на эту тему. Хотя в «Локомотив» приходили футболисты, не соответствовавшие уровню клуба. Настаивал на их приобретении Рахимов. К примеру, аргентинец Перейра, сыгравший минут десять.

– Заплатили за него 3 миллиона евро?
– И оклад – 2 миллиона долларов в год. Был еще из Аргентины защитник, которого Рашид настойчиво рекомендовал. На медосмотре выяснилось, что игроку физкультура противопоказана. Ему с собой дефибриллятор носить надо!

– Что-то с сердцем?
– Через восемь минут на велотренажере пульс зашкаливал за 200. После нагрузки врачи на ночь установили датчики – у парня началась аритмия. А Рахимов продолжал настаивать на покупке! Могу сказать, что я думаю вообще о тренерах и селекционной работе. Тренер – непосредственный участник селекционного процесса. Если говорит «я этим не занимаюсь» – лжет! Поэтому подозрения есть всегда. И даже не так важно, заработал ли тренер «левые» деньги. Он обязан привести качественного футболиста! А если приводит плохого и на этом зарабатывает – прощать нельзя. Вы согласны?

– Разумеется.
– Увидев такое, президент клуба может промолчать, проглотить. А потом с тренером тихо расстаться.

– Вам ведь тоже предлагали «распил» за Майкона?
– Да. Везде Майкон проходил как игрок за 6 миллионов. Я бы его за 6 и привез. А взял бы за 4. Миллион агенту, миллион мне – и концов не сыскать.

– Кроме Майкона были такие предложения?
– От агентов они поступали регулярно! Но в «Локомотиве» у президента солидная зарплата. Да и нужно понимать: стоит хотя бы разок клюнуть, тебя засосет. Будешь на крючке. Еще история. С нами сотрудничала строительная компания. Принесли в мой кабинет пачку денег. Изумились, услышав, что откаты не беру. При них вызвал бухгалтера: «Эти деньги направляем в школу. Там они пригодятся». Для строителей был шок – они думали, что в Москве иначе никак! Пять процентов положено возвращать!

– Отсюда и цены на строительство?
– Конечно! В нашем бюджете не было строки «сооружение Малой арены». За эту стройку я получал сплошные выговоры. Контролировал каждую копеечку – и 10-тысячный стадион обошелся в 5 миллионов евро. 500 евро за посадочное место.

– Дешево?
– Есть нормативы – 4 тысячи евро. У меня вышло намного меньше!

– Сколько стоит посадочное место в Питере на Крестовском?
– Насколько знаю, там потратили миллиард 200 миллионов. Значит, 20 тысяч евро за место. Откаты, подкаты, прочее… Строить надо – как Ахметов в Донецке.

– Это как?
– Всю стройку напичкал камерами, вывел на телевизоры в собственном кабинете. Приходит, работает – а сам поглядывает на экраны. А какую базу Галицкий построил в Краснодаре? Шикарную! И копейка не ушла на сторону!

ПРЕМИАЛЬНЫЕ

– Увольняли вы Рахимова интересно. Заставляли ежедневно ходить в клуб, писать отчеты. Зачем?
– Рахимову полагалась внушительная компенсация. Эту сумму надо было срочно найти. И я сказал: «Ты пока не уволен – отстранен. Будь добр утром являться в клуб. Кабинет у тебя есть. Вот задание – в письменном виде отчитайся за полтора года, проведенных в «Локомотиве». Проанализируй ошибки». Рахимов нахмурился: «У меня не было ошибок!»

– Сколько он так в клубе сидел?
– Неделю. Потом привел юриста, и мы договорились о размере компенсации. Рашид в итоге пошел на уступки. Замечу – действовал я в рамках закона! Не понимаю, почему во всех организациях любой руководитель какие-то бумаги после себя оставляет, а в футболе уходит тренер – и ничего не остается. Даже грязных носков.

– Что он должен оставить?
– Хотя бы папочку – система подготовки, краткие характеристики на игроков. Чтоб клубу не начинать всякий раз с нуля. Вот после Смородской в «Локомотиве» документы останутся. Как остались после меня инструкции, приказы, положения о премировании…

– К разговору о премировании. Сенников нам рассказывал: «Играем с «Зенитом» на Суперкубок. У нас за победу 5 тысяч долларов. У них – 70». Неужели такая пропасть?!
– Я не в курсе, какие премии в «Зените». Может, там это была разовая акция. В «Локомотиве» в 2008-м премиальные были 15 или 20 тысяч долларов. В 2009-м точно помню – 10 тысяч. Мы меньше тратили на футболистов, поскольку параллельно поднимали другие объекты клуба. При этом порядок выплат не менялся. Половина – сразу. Остальное – если команда финишировала в пятерке.

– А ничьи?
– За них платили 5 тысяч. Деньги начисляли – но выдавали, лишь когда выполнена задача на сезон.

– Агент Торбинского гордится, что благодаря переходу из «Спартака» в «Локомотив», контракт игрока вырос почти в двести раз. Не погорячились, Николай Алексеевич?
– Торбинского на работу принимал я. В «Спартаке» у него была низкая ставка. В «Локомотиве» она выросла – но не в двести раз. А вот позже я по собственной инициативе поднял ему зарплату. Торбинский это заслужил – был одним из лидеров клуба, заиграл в сборной. С теплотой к нему отношусь. Когда обсуждали контракт, он честно сказал: «Наверное, это большая для меня зарплата. Но к 30 годам я рискую стать инвалидом. На ногах живого места нет, 17 операций…» Дима такой боец, что на поле забывает о последствиях! Берет азартом, напором, злостью. Хоть в нем, как мы шутили, 60 килограммов вместе с бутсами.

– Наорать на игрока для вас было проблемой?
– Когда при Рахимове безвольно проиграли «Химкам», я сорвался. Кричал на базе так, что стены тряслись. Чуть телефоном не запустил. Одемвингие на меня обиделся. Начал: да я, мол, профессионал… Я перебил: «Ты даже не любитель! Потому что тот футбол любит. А ты – себя в футболе. Тебе разве что зеркальца на поле не хватает».

– При всей команде?
– Да. И почувствовал, что ребята со мной согласны. У Одемвингие невероятный потенциал. Но менталитет африканца, несмотря на русские корни. Гламурный, самовлюбленный. Из-за этого не раскрылся.

– А Сычев почему потух?
– Физиология. Иной причины нет. В чем был его главный козырь? Резкость. То, что тренеры называют футбольной ловкостью. Сычев быстро принимал мяч, бил по воротам – и никто не успевал его накрыть. Вот это из-за травмы колена Дима потерял. Упала скорость. По тренировкам-то к нему претензий нет. Трудяга, пощады себе не дает.

– Когда в январе вам стукнуло 60, от дел отошли?
– Да. Но остаюсь совладельцем строительной компании и стоматологической клиники. Это приносит доход. У меня две дочери, внук. Еще и им помогаю.

– Курбан Бердыев старше вас на год. Недавно он оформил пенсию и поразился: «Получаю 5 тысяч рублей». А вы – сколько?
– 8 тысяч. Ужас охватывает, когда подумаешь, что в нашей стране 90 процентов пенсионеров живут на такие деньги! Впрочем, это тема совсем для другого разговора…